Купить акции Mimecast | Цена акций MIME и последние новости

© Copyright 2021 Public Holdings, Inc. Все права защищены.

Бесплатная торговля означает комиссию в размере 0 долларов США за открытые для общественности инвестиции, Inc.Могут применяться соответствующие сборы SEC и FINRA. См. Наш график комиссионных и сборов.

Это не предложение, запрос предложения или совета по покупке или продаже ценных бумаг или открытию брокерского счета в любой юрисдикции, где Open to the Public Investing, Inc не зарегистрирована.

Open to the Public Investing, Inc не рекомендует никаких ценных бумаг. Все инвестиции сопряжены с риском, и прошлые показатели ценной бумаги или финансового продукта не гарантируют будущих результатов или прибыли.Имейте в виду, что, хотя диверсификация может помочь в распределении рисков, она не гарантирует прибыль и не защищает от убытков на падающем рынке. Когда вы инвестируете в ценные бумаги или другие финансовые продукты, всегда есть возможность потерять деньги. Перед инвестированием инвесторы должны тщательно обдумать свои инвестиционные цели и риски.

Вышеупомянутое содержимое предназначено только для общих информационных целей. Он не предназначен для использования в качестве инвестиционного совета или какого-либо другого профессионального совета, и на него нельзя полагаться как таковой.Прежде чем принимать меры на основании такой информации, мы рекомендуем вам проконсультироваться с соответствующими профессионалами. Мы не поддерживаем третьих лиц, упомянутых в статье. Рыночные и экономические взгляды могут быть изменены без предварительного уведомления и могут быть несвоевременными при представлении здесь. Не делайте выводов и не предполагайте, что какие-либо ценные бумаги, сектора или рынки, описанные в этой статье, были или будут приносить прибыль. Прошлые результаты не являются гарантией будущих результатов. Есть вероятность потери. Исторические или гипотетические результаты представлены только в иллюстративных целях.

Инвесторы должны знать, что реакция системы, цена исполнения, скорость, ликвидность, рыночные данные и время доступа к счету зависят от многих факторов, включая волатильность рынка, размер и тип ордера, рыночные условия, производительность системы и другие факторы. Эти риски принимает на себя заказчик. Дополнительную информацию о данных, предоставляемых в Приложении, см. В разделе «Раскрытие данных».

Инвесторы должны тщательно рассмотреть инвестиционные цели и уникальный профиль риска биржевых фондов (ETF), прежде чем вкладывать средства.ETF подвержены рискам, аналогичным рискам других диверсифицированных портфелей. ETF с кредитным плечом и обратные ETF могут подходить не всем инвесторам и могут увеличить подверженность волатильности за счет использования кредитного плеча, коротких продаж ценных бумаг, деривативов и других сложных инвестиционных стратегий.

Хотя ETF предназначены для обеспечения инвестиционных результатов, которые обычно соответствуют производительности их соответствующих базовых индексов, они могут быть не в состоянии точно воспроизвести производительность индексов из-за расходов и других факторов.Проспект эмиссии содержит эту и другую информацию об ETF, и его следует внимательно прочитать перед инвестированием. Клиенты должны получать проспекты от эмитентов и / или их сторонних агентов, которые распространяют и делают проспекты доступными для просмотра. ETF должны распределять прибыль от портфеля между акционерами в конце года. Эта прибыль может быть получена за счет перебалансировки портфеля или необходимости удовлетворения требований диверсификации. Торговля ETF также повлечет за собой налоговые последствия. Дополнительное нормативное руководство по торгуемым на бирже продуктам можно найти, щелкнув здесь.

Сторонняя информация, предоставленная для продуктов Open to the Public Investing, Inc, коммуникаций и коммуникаций Open to the Public Investing, Inc, исходящих от сообщества в социальных сетях, рыночных цен, данных и другой информации, доступной через Open to the Public Investing, Inc предназначены только для информационных целей и не предназначены для предложения или приглашения на покупку или продажу любого финансового инструмента или в качестве официального подтверждения какой-либо транзакции.Полнота или точность предоставленной информации не гарантируется и может быть изменена без предварительного уведомления. Веб-сайт Open to the Public Investing, Inc предоставляет своим пользователям ссылки на сайты социальных сетей и электронную почту. Связанные социальные сети и сообщения электронной почты заполняются заранее. Однако эти сообщения могут быть удалены или отредактированы пользователями Open to the Public Investing, Inc, которые не обязаны отправлять какие-либо предварительно заполненные сообщения. Любые комментарии или заявления, сделанные в данном документе, не отражают точку зрения Open to the Public Investing, Inc или любой из ее дочерних или аффилированных компаний.Обратите внимание, что некоторые перечисленные функции продуктов Open to the Public Investing, Inc в настоящее время находятся в разработке и будут доступны в ближайшее время.

Все ценные бумаги и инвестиции предлагаются самостоятельным клиентам компанией Open to the Public Investing, Inc, членом FINRA, NFA и SIPC. Дополнительную информацию о вашем брокере можно найти, нажав здесь. Open to the Public Investing, Inc является 100-процентной дочерней компанией Public Holdings Inc.

«Элвин», Джонас Эйка | The New Yorker

Я прибыл в Копенгаген потным и на полпути после вымышленного полета.Честно говоря, я бы использовал это слово для любого путешествия по воздуху, но в этой поездке, вскоре после взлета, я впал в легкое лихорадочное оцепенение, в котором я вновь пережил серию полетов, которые совершил ранее в моей жизни. Сначала был рейс домой из Непала с моей бывшей женой, затем с девушкой, наша первая совместная поездка, когда мы, может быть, от скуки, свернулись калачиком на своих местах и ​​по очереди имитировали различные сексуальные сценарии, которые другой человек должен был угадать. и набросал на листе бумаги, который мы разорвали на части и собрали в новые ситуации, чтобы воспроизвести их снова, чтобы игра могла продолжаться вечно.В моем изумлении был также мой отъезд из Копенгагена шесть лет спустя, после того как она забеременела примерно в то же время, когда изменяла мне с коллегой, и я была так напугана и опечалена своей ревностью, что казалось таким же невозможным для смирись, если бы ребенок был моим, как если бы это не было — что я собрал свои вещи, поехал в аэропорт и сказал «Малага» человеку за стойкой, почему-то я сказал «Малага». Кроме того, несколько лет спустя я снова пережил полет домой в Малагу из рабочей поездки, во время которой я не мог работать, чтобы сказать кому-либо слово, потому что был полностью парализован тем, что я видел из окна во время взлета: прошлое у ворот, выходящих на взлетно-посадочную полосу, была смотровая площадка, где дети всех возрастов стояли с родителями, наблюдая за взлетом самолетов.С одной стороны, женщина прислонилась к перилам — длинные темные волосы на морозном солнце — смотрела на мужчину, бегущего к ней по палубе, и, когда мы пролетали мимо, он упал на землю, как будто выстрелил из ружья. Я не слышал выстрела, даже если он был произведен, и самолет продолжал лететь в облаках, а я весь оставшийся полет сидел неподвижно на сиденье, сомневаясь в том, что я видел.

Что было неудобно, лихорадочно, в ступоре, в котором я повторно испытал эти полеты, было то, как он скользил по поверхности сна, как будто над зоной низкого давления, в зону, где я смутно знал о полете оригинального , тот, на котором я был сейчас, который по этой причине был спрятан где-то под или позади: кабина спрятана позади, тележка с едой , мои попутчики и облака за пределами Окно , спрятанное за этими прошлыми, вспоминаемыми, а также в этом смысле чрезвычайно вымышленными полетами.Я почувствовал чью-то руку на своем плече и открыл глаза на однолицую бортпроводницу. Все остальные уже вышли из самолета. В салоне было тихо и пусто. По пути к выходу я посмотрел на окна и ковер, верхние багажные отделения и знаки аварийного выхода, а также провел пальцами по толстым швам на кожаных сиденьях. На паспортном контроле я быстро прошел через очередь на E.U. граждане. Я сел на метро до Kongens Nytorv и поспешил в штаб-квартиру банка, чтобы успеть к встрече с системным администратором во второй половине дня.Когда я повернул за угол, я почувствовал запах чего-то заплесневелого и сгоревшего, смеси огня и растительной гнили, и когда я увидел красно-белую полицейскую ленту, я пошел быстрее. Здание рухнуло, и высокие груды мрамора, стали, светлого дерева и офисной мебели лежали среди других неопознанных материалов. Под обрывками я мог различить края ямы, места, где земля круто уходила в саму себя так, как губы иногда наклонялись в рты стариков. Между половицами и досками торчали три или четыре компьютерных сервера; Забавно, подумал я, поскольку первый этаж только что подняли в ожидании повышения уровня моря.Сотрудник полиции сказал мне, что причина обрушения неизвестна, но, скорее всего, — учитывая отключение электроэнергии и афтершок, пробудивший большую часть улицы, — какой-то взрыв в линиях электропередачи вскрыл яму, в которой сейчас находилось здание. вонзился. Произошло это поздно ночью, никто не пострадал. Его глаза блуждали, когда он говорил, как будто он высматривал что-то позади меня. За его головой висел густой рой насекомых, окрашивая небо над обломками в черный цвет.

Я позвонил своему контактному лицу в банке, и меня отправили прямо на голосовую почту, я пошел в ближайшее кафе и сел за высокий стол напротив окна.Я ел миску чили, когда дверь открылась и холодный воздух ударил меня в левую сторону лица. Человек подошел и сел рядом со мной. Я оторвал взгляд от своего перца чили на его отражение в оконном стекле: молодой человек лет двадцати, короткие темные волосы с пробором на одну сторону, высокий лоб, круглые очки без оправы. Сквозь него я видела улицу, но опять же его кожа была бледной и воздушной. «Эй, ты», — сказал он и заказал то, что я ел. Когда дверь кухни открылась, запах бургера наполнил комнату и превратился в пот на моей шее.»Откуда ты?» — вдруг спросил парень. «Гм. . . здесь, вообще-то, — сказал я, глядя на себя, — но уже какое-то время живу за границей. Что меня выдало? » «Твоя одежда, твой чемодан, твои очки», — сказал он. «Все, только ваша внешность, правда. Ты не отсюда. «Я тебя где-то раньше видел?» Я сказал и сразу же пожалел об этом, попытался объяснить, что имел в виду не его, а его отражение в стекле, то, как я видел и видел сквозь него. От него пахло эвкалиптом и каким-то другим ароматом.Из кафе вышла большая группа, и тогда оно было пустым, как будто самолет был пуст, когда меня разбудила стюардесса, за исключением того, что теперь не было и официанта, и на кухне было тихо. «Я собираюсь выкурить сигарету», — сказал парень, вставая. «У вас есть запасной?» — спросила я, хотя не курила. Он схватил свое пальто с вешалки и сказал, что да, и я понял, что он, вероятно, просто хотел немного подышать воздухом — чертовски тихо в этом кафе — и что он, вероятно, предпочел пойти один.

«Приятно, но здесь, на морозе, немного дыма», — сказал я.Он кивнул и посмотрел на меня, его лицо стало бело-голубым на морозном солнце. Я посмотрел на наши ноги в окно и достал телефон, чтобы искать, где остановиться. Я должен был остановиться в гостевой квартире банка, то есть в одной из комнат, которые теперь лежали в клочьях, разбросанных по другим комнатам. «Где ты сегодня спишь?» он спросил. Я собирался сказать «У друга», но это могло вызвать неловкость, если он спросит меня адрес, а я не мог вспомнить название ни одной гостиницы. «Я еще не уверен.» «Вы можете потерпеть крушение со мной.Из-за встречи на высшем уровне все забронировано ». Нейтральный взгляд, его пустые глаза, словно металлические болты в холодном воздухе. Я посмотрел на свой телефон. «Вам не нужно проверять. Я говорю тебе правду.»

Он жил в студии на чердаке недалеко от Бредгейда. В комнате не было лепнины или лепнины, ее линии были такими же резкими, как линии его лица при тусклом свете. Он светил от торшера, направленного вверх, так что потолок был покрыт дисковым солнцем с двумя глазами посередине из нитей. Там была душевая кабина, стальная раковина, холодильник и плита, полноразмерная кровать, два стула и топчан.Окно было маленькое, трещины вокруг него, залитые герметиком, были на оттенок белее желтоватых стен. В узких стенах комнаты не было мебели, но одна из стен была покрыта блестящим листом упаковки: пустые пакеты от конфет и чипсов, коробки из-под хлопьев, бумажные и пластиковые обертки от леденцов, жевательной резинки, вяленого мяса и бутылок из-под содовой. все от незнакомых мне брендов, как если бы они были собраны в параллельной вселенной, где каждый продукт немного отличался от соответствующего в нашем мире, так что вы могли узнать что-то как, например, плитку шоколада, но на В то же время найдите это слово неадекватным наименованием, потому что вы впервые столкнулись с объектом, и он светился, стена светилась цветами, которых я никогда раньше не видел.«Сувениры», — сказал Элвин, потому что это было его имя, и бросил пальто на спинку стула. Я сделал то же самое. Алвин сел на кровать и снял туфли, я сделал то же самое. «Здесь хорошо и тепло», — сказал он, снимая носки — сладкий тяжелый запах зимних ног — и кладя их на радиатор. Комната была площадью около двухсот квадратных футов и так скудно обставлена, что невозможно было не уловить каждое движение. Я поднял глаза и заметил небольшую металлическую бутылку с белыми волнами на теле и мягкую пластиковую соломинку, вшитую в ткань, которая скрепляла все обертки вместе пятнистой зарослей у стены.Этот тусклый и бесхарактерный предмет, предназначенный для хранения и опорожнения жидкости под названием POCARI SWEAT , сиял перед моими глазами невероятно соблазнительным блеском. Я моргнул и внезапно почувствовал себя обессиленным, словно после долгой болезни. «Я думаю, что я вздремну — если это нормально. с тобой?» «Чувствуйте себя как дома, — сказал Элвин.

Я проснулся от кошмара, в котором меня ударила летающая рука — остальная часть тела выше локтя растворилась в белом тумане или дыме — от звука Элвина в душе.Занавеска прилипала к его тощим, крохотным, выпуклым куриным ножкам. «Пока он ничего не ждет взамен», — подумал я, прежде чем сообразить, что он просто делал то, что делал бы, если бы меня там не было. Это оказало на меня успокаивающее действие, как будто кто-то растянулся на кровати и сказал: «Я не боюсь тебя», поэтому мне тоже не нужно было его бояться. Пахло эвкалиптом. Элвин был тих, его можно было слышать только по звуку воды, ударяющей по его телу и брызгающей на пол. Пытаясь быть вежливым, я перекатился на другой бок и играл опоссума, когда он вышел из душа, и подождал еще десять минут, прежде чем зевнуть и сказать: «Приятно немного вздремнуть.» «Принять душ. Если хочешь, — сказал он, и я сделал это.

Потом, когда Элвин курил за столом спиной ко мне, я оделась, собираясь прогуляться, но потом поняла, что сейчас три часа ночи. Из банка по-прежнему нет вестей. Элвин предложил мне сигарету. Я сел на стул рядом с ним и закурил. Программа, запущенная на его компьютере, напоминала внутреннюю операционную систему, которую я пришел помочь банку установить. Когда компания такого размера покупала такое программное обеспечение, ей также приходилось платить за то, чтобы кто-то внедрил его, в этом качестве я должен был шесть раз ездить из Малаги в Копенгаген, и это уже четвертый раз.На самом деле, мне нравилось путешествовать по работе, хотя это наполняло меня чувством случайности, подозрением, что здания, люди и автомобили вокруг меня могут так же легко быть какими-то другими. Это было настолько случайным, что я поехал в Малагу, и что в Малаге была компания, специализирующаяся на разработке операционных систем, которые многие компании в скандинавском финансовом секторе сочли превосходно совместимыми со своими внутренними организационными структурами, так что Я, говоривший по-датски и умевший говорить на шведском и норвежском языках, был нанят в качестве консультанта по программному обеспечению, несмотря на то, что у меня не было реального опыта в этой области.Как будто случайность всех обстоятельств, которые отправили меня в Копенгаген, Берген или Упсалу, настолько глубоко пропитала мой опыт этих городов, что мне показалось, что меня на самом деле там не было. Иногда вся моя рабочая жизнь казалась одним большим совпадением или неизбежностью сети связей, которые принадлежали не мне, а рынку, рынку внутренних операционных систем.

Элвин щелкал по вкладкам со списком различных сумм, некоторые из них существенные, некоторые ошеломляющие, связанные с I.Д. числами, которые относились к другим числам, и экран светился серебром у него на лбу. «Акции», — сказал я. «Это то, как вы зарабатываете на жизнь? На самом деле, я иногда устанавливаю операционные системы для инвестиционно-банковских фирм, но никогда не мог себе представить. . . » «Деривативы», — сказал Элвин. «Я не размышляю о будущем, я торгую им». «Облигации?» Я спросил. «Что ж, давайте начнем с фермера», — сказал он, вздыхая, и рассказал мне о деривативах, тех механизмах, которые я теперь принимаю как предварительное условие для экономики, но которые в тот момент заставили мой мозг прижаться к моему черепу и у меня пошла кровь из носа . Фермер , заключивший с покупателем договор о продаже своего следующего урожая по заранее определенной цене в определенную дату в будущем, был первоначальным примером трейдера деривативов. Таким образом он смог застраховаться от колебаний рынка и непредсказуемой погоды. И наоборот, покупатель мог получить прибыль, если стоимость урожая превышала заранее установленную цену. До 1970 года торговля деривативами была в значительной степени незаконной и рассматривалась как разновидность азартной игры, но к этому моменту, в год, когда я встретил Элвина, производный капитал значительно превышал капитал, полученный от производства и продажи товаров и услуг, включая акции.Под «производными финансовыми инструментами» больше понимается не только будущая стоимость мешка муки или тонны риса, но и что угодно: индексы цен на сырье, дифференциалы процентных ставок, обменные курсы, кредитные рейтинги целых корпораций и наций, очевидно все в будущем. И они были сшиты, переплетены и перепроданы большими пачками, «будущее в будущее», — сказал Элвин, протягивая мне бумажное полотенце. «Забудьте о силах свободного рынка, мой друг. Цены на сырьевые товары больше не связаны с какой-либо ценностью, прошлой или настоящей — они просто призраки из будущего.

Утром, когда окно запотело и Элвин заснул с компьютером на животе, я знал, что он сказал правду. После получаса торговли мы поменялись местами, так что я мог нажимать, пока он говорил мне, на что нажимать. Я не знаю, было ли это трением мыши, ее гладкой, слегка жирной поверхностью, или количество переносимых, исчезающих и вновь появляющихся, неотделимых от их I.D. числа и во времени с моим щелчком — или тем фактом, что мы действительно хорошо проводили время вместе; Элвин разогрел банку супа с карри и пошел купить еще сигарет, и в какой-то момент мы много смеялись, потому что я случайно купил право купить огромную партию цыплят, миллионы штук, с фермы в Иерусалиме. через несколько месяцев — в любом случае, я чувствовал себя как дома в торговле деривативами, как будто она меня ждала, а я — за нее.Мы принесли компьютер в постель и продолжили торговать на животе Элвина. Он сказал мне — нейтральным голосом и не сводя глаз с экрана, как и все остальное, — что его родители умерли, но он унаследовал некоторые деньги, которые он достаточно вырос, инвестируя в акции, чтобы выйти на мировой рынок. торговли деривативами, когда вы фактически никогда не покупаете рассматриваемый актив, а всегда перепродаете соглашение до даты закрытия. Он пробормотал что-то про опекуна и «торговлю без привязанностей» и заснул.

Я лежал рядом с ним в тусклом дневном свете, радостный и напряженный, как когда моя мать была в декретном отпуске с моим младшим братом, и позволял мне наблюдать за ним, пока она принимала утренний душ. Опираясь на локоть, мое лицо было в нескольких дюймах от его, я задерживал дыхание, чтобы послушать его, боясь, что оно остановится, если я буду невнимателен на секунду, и был вне себя от радости каждый раз, когда слышал это. Я расставил его мягкие игрушки лапа к лапе по кругу вокруг нас, чтобы они были готовы к нему, если он проснется.Я не мог заснуть, но это было нормально; Я был не против лежать в постели и смотреть, как подергивается лицо Элвина, под его веками дрожат контуры сна. Тонкая кожа покрывала его глазные яблоки так, что они обнажали их, что заставило меня подумать, что, возможно, мы все спим с отдаленным ощущением того, что за нами наблюдают. В какой-то момент он перевернулся и перекинул ногу через мою промежность, и у меня возникла совершенно неожиданная эрекция. Клянусь, у меня не было сексуального возбуждения и не было никаких фантазий об Элвине — он был красив только в холодном, статном состоянии — мой пенис поднялся просто как своего рода рефлекс, независимо от того, что стояло за контактом или могло быть связано с ним.

Мы проснулись после полудня и вышли перекусить. По дороге мы выкурили сигарету, и чувство ржавчины вернулось к моему горлу, как воспоминание. Машины на Store Kongensgade простаивали в пробке, их выхлоп был тихим и белым, лица велосипедистов застыли. Дорожные работы продолжались как обычно, и Элвин на несколько секунд исчез в паре, поднимающемся из люков. В кафе он заказал пять тарелок для бранча «Секретарь» с апельсиновым соком и попросил принести их вместе.В течение десяти минут он рассматривал каждую тарелку одну за другой, как будто пытался открыть все стороны мяса и сыра, йогурта и яиц. В его взгляде была внимательность, которая могла превратиться в скептицизм, даже негодование. Каждые две минуты он решительно отодвигал одно из блюд для завтрака, пока наконец не остался один, который он съел, не соизволив взглянуть на остальные. «Тебе лучше привыкнуть к этому», — сказал он и объяснил, что это единственный способ насытиться. Дело было не столько в возможности выбрать или что-то выбросить; идея излишка его не интересовала.Но мысль о том, что есть сотня таких же подносов для завтрака, была невыносима, поэтому он заказал пять, всегда пять всего. Таким образом он мог притвориться, что ограничивает предложение, чтобы отвергнуть четыре наименее настоящих — «изолировать настоящий поздний завтрак от имитаций», — сказал он. Я подумал, что это смешно. Элвин достал телефон и показал мне фотографии, на которых он сидит за различными блестящими пластиковыми столиками, а перед ним стоит фаст-фуд. Он был болезненно бледным, как обычно изображают на фотографиях девяностых годов.«Это я в KFC, когда открылся первый в Дании. . . Я на первом «Бургер Кинг» — знаете ли вы, что они предложили микс «Воппер-Биг Мак» во имя мира во всем мире? . . . Вот я в метро. . . Domino’s. . . The Bagel Company, когда они открыли свой первый магазин на Gothersgade в 96-м. Клянусь, попробовать эти вещи впервые было полноценно. . . как бы сказать, уникальный. Как будто я пробовал именно их и только их. Я всегда фотографирую с первого раза ». Фотографии явно были сделаны кем-то другим.Мне было странно грустно представлять, как Элвин подходит к прилавку и просит сфотографироваться, а сотрудник из вежливости и из-за того, что в то время не было других клиентов, следует за ним к его столику, чтобы сделать. так. Элвин выглядел таким одиноким и счастливым на всех фотографиях. Когда мы подошли к прилавку, чтобы заплатить, моя карта была отклонена, та, которую я обычно использовал, когда ездил в Данию по делам или навестил своего младшего брата. Я часто задавался вопросом, жила ли здесь моя бывшая жена, каково было бы снова столкнуться с ней теперь, когда исчезла моя ревность, которая полностью блокировала мою тоску по ней в первые несколько месяцев в Малаге.Это было худшим в ее неверности: как гнев, бессилие и все другие отвергнутые чувства в конечном итоге растворили мои воспоминания о ней в облаке порнографических изображений, а когда они наконец оставили меня, это было так, как если бы она умерла. Пока Элвин занимался счетом, я повернулся, подбежал к нашему столику и сгреб несколько яиц и пастрами из одного из его сломанных блюд для бранча.

Вернувшись в свою комнату, он спросил, не хочу ли я занять немного денег, чтобы покрыть свои расходы теперь, когда мой банковский счет оказался в земле.Я сказал нет, этого было более чем достаточно, что он позволил мне переночевать. «Это не рекламный проспект», — сказал он. «Я думаю, мы можем помочь друг другу. Я собираюсь сегодня взглянуть на серебро. Два часа спустя я использовал чудовищную сумму, которую он перевел на мой банковский счет в Испании, для покупки акций серебряных рудников. Вскоре после этого он подписал соглашение о покупке серебра в таком большом количестве, что в течение следующего дня мои акции выросли почти на тридцать процентов. Это вдохновило ряд других людей инвестировать в серебро, что, в свою очередь, увеличило стоимость производного инструмента Элвина, и к тому времени, когда он перепродал его двумя днями позже, мы оба заработали месячную зарплату или, по крайней мере, столько, сколько это было бы. меня.В течение прошедшей ночи мы начали тот же процесс с другим активом и его производной, и поэтому мы продолжали до конца недели, каждый процесс трансформировался в следующий, а ночи сливались в сигаретном дыме и свете экранов наших компьютеров. Было что-то нежное в том, как он хватал экран обеими руками, глядя ему в глаза, когда собиралась подписать важную сделку, а потом, когда это было: никакого праздника, только утвердительный кивок. Даже его малейшие движения влияли на меня, то, как он двигался в гармонии с инвентарем комнаты или как его продолжение: его правая нога покачивалась на ножке письменного стула, правая рука опиралась на мышь, предплечье было параллельно краю стола. стол и противоположная стена; нежно и благочестиво он шагал по комнате, как когда вы несете полную тарелку супа, что он часто делал, принося ее мне и садясь, чтобы рассказать мне больше о торговле деривативами.Он хотел, чтобы я понял, что это «эффективное искусство обещания и ожидания». «Вам нужно научиться думать о товаре как о существующем заранее, — сказал он, — например, когда есть что-то, чего вы с нетерпением ждете. Как только идея данного продукта появляется на рынке, она действует как , и строится канализационная труба, канализация, которая стекает из будущего, в котором продукт будет продан назад во времени обратно к нам. Канализационная труба, через которую вы, конечно, можете двигаться только в одном направлении, так сказать, против течения, но где вы также можете останавливаться на каждом шагу и продавать свое место с прибылью или с убытком, в зависимости от того, насколько ярко свет в конце туннеля сияет в наших глазах именно в этот момент времени, да, извините за образ смерти, это совсем не связано со смертью, потому что вы можете, как я уже говорил, обычно выползти, не дойдя до конца, через один из более или менее ржавых и привлекательных в финансовом отношении люков в стене, или поменяйся местами с другим канализационным мастером, ну, ну, поменяй местами, да, и свет никогда не был действительно мертвым , но товар, у которого тоже есть жизнь, тоже можно продать, не забывайте об этом.«Было такое ощущение, что мы лежим в палатке на вершине высокого и унылого здания.

Ночи пролетели незаметно. «Элвин», — могу сказать я осторожным голосом, когда все было тихо в течение нескольких минут, чувствуя, что все в порядке. говорить с ним таким образом: «Эй, Элвин?» «Ага?» «Ты спишь?» «Если бы я был, я бы не отвечал вам, не так ли?» «Нет . . . но Элвин, ты сегодня был на пожарном ! Вы снесли этот муниципалитет, когда продали им этот заем под обмен. Как только процентные ставки начнут расти и спусковой крючок сработает.. . » «Мой друг, — сказал он, — конечно, деньги, которые мы зарабатываем, — это деньги, которые теряют другие люди. Такова природа деривативов. Но это не значит, что мы делаем это , потому что мы хотим, чтобы другие проиграли ». «Но такого рода рычаги полностью интегрированы. . . » «Да, именно поэтому рынок может даже существовать. Это настолько очевидно, что думать об этом бессмысленно ». Я не мог этого сделать сам, но легко мог представить себе, что для человека с многолетним опытом в бизнесе будет возможно воздержаться от радости о тех, кто неизбежно проигрывает.Чтобы отредактировать их из изображения, актом воли медленно и скрытно работающим внутри вас, чтобы в конце концов осталась только ваша собственная победа, и вы полностью забыли, что вы это сделали, что вы их отредактировали вне. Откуда эта способность? Как ты можешь отказаться от этого?

Когда окно было мокрым от конденсата, день заливал его белым светом, и Элвин заснул, я осторожно закрыл его компьютер и положил его на пол. Звук C.P.U. вентилятор прекратился, как будто кто-то перестал дышать.Лицо Элвина было жестким и поразительно белым на фоне его темных волос. Его губы сжались в линию, которая немного перешла в его рот. Меня охватила грусть, большое серо-белое чувство, и на его краю парил темный объект, который я не мог понять. Время от времени я замечал угол или трещину, но как только я пытался раскрыть его больше, он исчезал, а затем, когда я хотел вернуться к своей непрочной исходной точке, этого тоже не было. Я хотел плакать. Я скучал по своей бывшей жене и по нескольким друзьям, которые у меня были здесь, по всем тем, кто меня подводил или которых я бросил, как только они показали, что нуждаются во мне.Внезапно я почувствовал, как будто я отказался от своей жизни тогда, уступил контроль кому-то другому. Моя жизнь была одинокой и неуместной. Руки Элвина были не совсем скрещены, а были переплетены в принудительном хвате, как будто они пытались найти друг друга, когда он заснул. «Я никогда не был в Румынии». Я вздрогнул под одеялом. «Вы когда-нибудь были в Румынии?» Я услышал, как губы Элвина снова зашевелились. «Нет», — прошептала я. «Никогда.»

Мы прибыли в Бухарест поздно ночью и взяли такси из аэропорта до отеля.Все еще слегка пьяные после полета, мы бросились на бордо-красное покрывало, разбив двух лебедей из полотенец. Было такое ощущение, что мы открывали комнату, просто лежали там с нашими компьютерами на животе, проверяли цены на акции и получали предложения по связанным с ними производным инструментам, а час спустя — когда из душа Элвина струился эвкалипт, смешиваясь с запахом нашей носки на радиаторе — я чувствовал себя как дома и совершенно забыл, что мы в Румынии. «Твоя очередь!» — крикнул Элвин.Я скинула одежду, протиснулась мимо него у раковины и вошла в ванну. «Почему вы не использовали бесплатный шампунь?» — спросила я через занавеску в душе. «Кто-то другой может им воспользоваться», — сказал он, протягивая мне маленькую бутылочку в форме туловища. «Я обнаружил это в Южной Африке в 2008 году, и с тех пор это единственное, что я использовал. Попробуйте. Я выдавил из бутылки небольшую каплю — ароматерапия: снятие стресса — и массировал ею кожу головы. Колючая прохлада проникала и оседала под моим черепом, как внутренняя шапочка для душа, сделанная сотней крошечных массирующих рук.«Фантастика», — сказала я, чувствуя, как пар расслабляет мои дыхательные пути, когда смывала шампунь. «Да правильно?» — сказал Элвин. «И, эй, разве ты не говорил что-нибудь о том, что у тебя болит спина? Он также отлично подходит для узлов и натяжения ». Не имея возможности дотянуться до болезненного места под лопаткой, я, должно быть, застонал, потому что Элвин сказал «Позволь мне» и просунул руки в отверстие в занавеске для душа. «Не волнуйся, я останусь здесь. Дайте мне шампуня ».

Я сжал его руку, оливково-зеленую и вязкую, и повернулся к нему спиной.Он двигался вверх от моей поясницы, пока я не сказал: «Оооооее, да, да, прямо сейчас!» а затем он надавил, пока узел не развязался и не растворился в моем теле. «В целом ты выглядишь очень напряженным». Он продолжил движение вверх по моей шее и вниз по левой стороне позвоночника. «Эти эфирные масла получают из вида эвкалипта, называемого лихорадочным деревом. Разве это не чудесное имя, дерево лихорадки? Это потому, что раньше люди сажали их тонны в районах, зараженных малярией. Осушают болота, где вылупляются личинки комаров ». Теперь он сидел на корточках по другую сторону занавески, массируя мои бедра.«Активный ингредиент в масле, эвкалиптол, довольно сильный. Иногда, когда в лесу очень жарко и нет ветра, эвкалиптовые деревья выделяют столько летучего масла, что даже небольшая искра, например, от сигареты, может спровоцировать взрыв и вызвать пожар. Повернись.» Шлепнув по икре, я повернулась к нему грудью. В комнате было так много пара, что я больше не мог видеть отверстие в занавеске для душа или то, что было с другой стороны. Я запрокинул голову и смотрел, как вода льется из воздуха, словно теплый дождь, сделанный специально для меня.«Еще шампуня». Я втиснула каплю в его чашеобразные руки. Распределили жидкость между собой и начали массировать меня ото лба вниз. Алвин продолжал говорить, но я больше не слушал, что он говорил. Слова выплеснулись из воздуха, как капли звука вместе с водой, стекая по моему лицу и груди его руками, подушечки его пальцев давили на мои мышцы, так что я мог чувствовать их болезненность. Камфорный холодный жар распространился по его рукам. От моего паха они двигались дугами вокруг моих гениталий и продолжались вниз по бедрам.Эвкалипт, словно живой костюм под моей кожей, покрыл все мое тело, за исключением тех мест, которые его руки оставили нетронутыми: мои глаза, рот, пах и задницу. И из-за сильного ощущения вокруг них мои глаза, рот, пах и задница исчезли, или они стали ощущаться как комки небытия, как бесконечные дыры, которые проглатывают все, что приближается. Я зарегистрировал ощущение сжатия внизу живота, усиливающееся, как темная материя, сжимающаяся сама в себя, и когда его руки обвились вокруг моих лодыжек, а его щека показалась в поле зрения занавески, ощущение стало настолько слабым, что исчезло.Секунд десять я был в воронке времени, видя на другом конце только себя. Было очень одиноко. После этого мы легли в постель с полотенцами, обернутыми вокруг талии, и выкурили сигарету.

На следующий день мы без устали катались по Бухаресту на самокатах, которые Элвин принес в своей спортивной сумке. Тротуары были гладкими и приятно гудели, чтобы катиться по ним. Орнаментированные здания гармонично круглой формы перемежались с массивными многоквартирными домами коммунистической эпохи.Перед входом в метро стоял мужчина с протянутыми руками, в руках у него были ножи для чистки огурцов. На веревке, обвязанной вокруг его шеи, свисали длинные темно-зеленые кожуры, потеющие на солнце, что свидетельствовало об эффективности его продукта. Другой мужчина вручил мне лист бумаги со странной иллюстрацией на фоне сумеречной пляжной лагуны: похожая на Барби фигура в белом бикини, оседлав ракету, летящую в правый верхний угол, ракета прозрачная, так что вы могли видеть ее три слои — три пениса, вложенных друг в друга, постепенно увеличивающихся в длине и толщине вдоль измерительной ленты, которая шла параллельно им.Я сложил листок и положил его в карман своих брюк цвета хаки. Женщина с чистой радужкой глаз уронила арбуз на пешеходном переходе. Невозможно увидеть небо за линиями электропередач, протянутыми между телефонными столбами. « КАБИНЕТ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО » было написано на желтоватом доме с трещинами в стенах. Группа детей заметила жука, запертого в перевернутой стеклянной вазе на асфальте. Вода, как пыль, падала на мою кипящую кожу из вентилей в навесах кафе. Деньги из пластика в холодных руках Элвина, которые невозможно вырвать, замочить, поджечь.Он сказал: «Что мое, то твое». «Спасибо» замерло на моих губах, как будто кто-то прикоснулся к ним длинным холодным пальцем. Я помню все, что он делал: таз упирался в руль скутера, центр тяжести опускался в колени, он упирался в неровности дороги. Легкая ирония в том, как его пальцы держат сигарету. В тот день даже самолеты были красивыми. Разорванный воздух. Растения проступают сквозь битый асфальт. Прогорклый запах говядины и других мертвых животных на рынке на окраине города.Великолепная мясная лавка, в крови плавают осы.

«Я никогда не пользуюсь общественным транспортом, — сказал Элвин. Мы завтракали в темно-зеленых садовых стульях на огороженной стоянке заправочной станции. Мы ехали по оживленной дороге, усеянной многоквартирными домами и магазинами кузовов, в хорошем часе езды от железнодорожных путей, граничащих с городом на западе. Под зонтиками в пяти ярдах от нас группа мужчин в рабочей одежде пила пиво и курила глазами в телевизор. Из-за пробок ничего не было слышно, но устаревшего телевизора и их молчания было достаточно, чтобы я почувствовал, что сижу в баре или общественном центре с его собственным медленным временем.Большинство из них были примерно моего возраста, один ближе к Элвину. Кожа на их лицах была твердой и сухой, как кожа рук. Их головы проследовали за официанткой, которая, я думаю, была дочерью хозяйки, не старше двадцати лет. Каждые десять минут она выходила с новым напитком и шоколадным батончиком для меня и Элвина, поскольку Элвин заказал большой ассортимент и доплатил, чтобы она подавала их нам по одному. Теперь она наполняла наши пластиковые стаканчики черной жидкостью, которая напоминала кока-колу, но оказалась ужасно горькой, почти антисептической.

«Когда вы путешествуете на скутере, вы ничего не пропустите, — сказал Элвин. «Нет таких разрывов в непрерывности, как когда вы путешествуете из одного места в другое под землей или в салоне самолета. . . Бля, я уже пробовал это раньше! Это просто румынское чино! » Он с отвращением поднес чашку к лицу. «Именно это . . . У меня уже было такое раньше! » — сказал он и вылил жидкость на тротуар. На мгновение он собрал самообладание, прежде чем продолжить: «Но, тем не менее, это похоже на то, что город остается на уровне поверхности.Я думаю, это из-за скорости, как все просто скользит. Вы не можете притворяться, что видите все насквозь ». А потом мою чашку выдернули из руки и опустошили, как чашку Элвина. Я взглянул на высокого загорелого мужчину в рабочей одежде. Он поставил мою чашку на стол и кивнул в сторону улицы. Мы проследили за его взглядом и с недоумением посмотрели на него. «Да», — сказал он, глядя мне в глаза со скрещенными руками и назидательным выражением лица, терпеливый и решительный, и мне стало стыдно.»Что он хочет?» — спросил Элвин. «Я думаю, он хочет, чтобы мы ушли», — сказал я. «Но мы здесь как раз в процессе дегустации…» «Да», — повторил мужчина. Один из молодых людей в черной майке вышел из магазина с остальными нашими покупками в сумке, которую бросил Элвину на колени. — Хорошо, — сказал Элвин, собирая пустые обертки и банки. Мы встали, развернули скутеры и откатились. Бутылки и бумаги торчали из карманов Элвина, выпирали из его спортивной сумки, цеплялись за него.

Вернувшись в центр города, мы миновали точную копию Триумфальной арки. Бульвар шириной сорок ярдов был разделен клумбой с цветами и фонтаном, освещенным неоновыми цветами: синим, розовым, серебряным. Были магазины одежды с такими названиями, как «Жертва моды» и «Покупки дешевле, чем терапия». В старом центре города мы остановились у уличного театра, сложили скутеры и скользнули между другими зрителями. Я мог чувствовать тепло тела не только от людей, стоящих ближе всего ко мне, но и как однородное облако, которое все в аудитории одновременно производили и содержали внутри.Их внимание было приковано к сцене. Солнце село, но его свет все еще сиял в небе, бледно-голубое послесвечение ненадолго нейтрализовало тьму. У некоторых людей на плечах были дети; другие запрокидывали головы и смеялись в небо всякий раз, когда происходило что-то забавное. На сцене, примерно в двадцати ярдах от нас, стояли два человека на ходулях, один с малым барабаном, а другой с каким-то рожком, свисающим с ее шеи, играли средневековую мелодию, смешанную с джазом.У их ног две миниатюрные фигурки в красных и зеленых рыцарских костюмах подошли друг к другу и обменялись что-то вроде враждебности. Я повторил их слова вслух. Необычная комбинация звуков, которые я не понимала, вошла в мое тело и вышла из моего рта; Я не знала языка, но от него меня накачали.

Так же непроизвольно я повторил следующее, что было сказано, и Алвин ответил, повторив реплики другого рыцаря. Теперь они бросались вперед, крепко сцепившись в локтях, изо всех сил тащили друг друга на землю.Тот, кто в зеленом, уступил и сделал шаг назад, чтобы удержаться на ногах, откинув верхнюю часть тела назад, так что красный был поднят в воздух, где он парил горизонтально в течение нескольких секунд, прежде чем приземлиться, отправив другого в зеленом в воздух по очереди. Их борьба превратилась в танец, их тела, как листья, кувыркаются на ветру, не отпуская друг друга. Они продолжали кричать, танец был продолжением их борьбы, и мы продолжали повторять то, что они говорили. Внезапно рыцари остановились в той хватке, с которой начался танец.Их ступни подгибались под ними, а тела лежали вытянутыми, почти горизонтально в воздухе. А потом они упали на землю, прижавшись лбами друг к другу. Было тихо. Они подняли лица и посмотрели друг другу в глаза. Один из них сказал что-то громко и ясно, но тоже с нежностью, и когда я повторил то, что он сказал, вокруг нас разразились аплодисменты. Я повернулся к Элвину и повторил фразу, крича так громко, как только мог, снова и снова, пока не почувствовал укол в плечо.Молодая женщина, смеясь, сказала по-английски: «Вы знаете, что только что сказали своему сыну?» «Нет, — сказал я, — он просто мой друг». «Ваш румынский ужасен». «Но что я сказал? Что это значило? » «Ты сказал:« Мой брат, ты никогда больше не покинешь меня »».

Не знаю, слышал ли ее Элвин, он выглядел, как обычно, равнодушно: горизонтальный рот и глаза с металлическими болтами, ни единого направления в этом направлении. лицо. Вернувшись в отель, мы принимали душ по очереди. «Используйте мой шампунь», — сказал он, протискиваясь мимо меня.Я не могу описать радость, которую я чувствовал, лежа рядом с ним, все мои мускулы были истощены, я не мог заснуть. Темнота была густой, наше дыхание было тяжелым, но каждый из нас знал, что другой не спит. Наше сознание наполняло комнату чем-то большим и всеобъемлющим, и если я был внутри него, то и Элвин был тоже. Позже той ночью я слышал, как он сел, свесил ноги с края кровати и оделся. Он встал и осторожно поднял вещевую сумку, которая была упакована заранее, но не смог избежать звона бутылок, и на секунду остановился.Он остановился, вероятно, пытаясь услышать, разбудил ли он меня, хотя я предпочитаю думать об этих секундах как о секундах сомнения. Таким образом он сможет оставаться таким же сильным и неопределенным, как всегда, спать, торговать, литься в моей памяти.

После того, как он закрыл дверь, я пролежал в постели несколько часов, не включая свет. Когда утро заливало комнату белым потоком, я собрал свои вещи и покинул отель на скутере, который он оставил. В аэропорту мне сказали, что у меня нет денег.Ни одного из моих банковских счетов больше не существовало, мои дебетовые карты не были привязаны, их связи развевались на ветру. Я положил всю наличность на прилавок, и мне сказали, что у меня, вероятно, хватит на билет на поезд. Продолжительность поездки меня успокоила. Вернувшись в Копенгаген, я пошел в банк, надеясь связаться с одним из сотрудников, который знал меня и, вероятно, мог бы мне помочь. Руины все еще были там. Я взобрался на кусок мрамора на краю и осмотрел обломки, которые лежали на большом пространстве, разорванные, как озеро, полное мусора, стального серого и серо-белого цвета, желтоватого с местами дерева.Вверху висел густой рой насекомых и пахло темным сладким запахом гниющих чайных листьев. Я побежал по обломкам, ловко рассчитывая свои прыжки и приземляясь, одновременно чувствуя себя молодым и контролирующим свое тело. Я нашел яму между двумя большими мраморными плитами, которая была довольно доступной и, казалось, выровнялась несколькими ярдами ниже. Держась за мрамор, я опустился вниз и нашел точку опоры в неровных стенах.

Воздух стал тяжелым, небо с насекомыми обрамляло отверстие ямы; мои пальцы ног задевали землю, которая казалась твердой.Я позволил себе упасть, приземлился, сгорбившись, и продолжил движение на четвереньках через узкий туннель, который мрачно открывался передо мной. Мрамор упирался мне в колени; местами мне приходилось подтягивать их к животу или выгибать спину, чтобы избежать острых краев и выступов. Туннель сужался и поворачивался, и я шел по его пути, опираясь на локти, волоча за собой торс, пока вдруг моя голова не оказалась во что-то похожее на комнату — большую дыру, образовавшуюся после обрушения здания: сталь, штукатурка и дерево. удерживается крупными обломками горных пород.Но все материалы были настолько неровными, беспорядочно размещенными и изобиловали трещинами, ведущими к другим туннелям, что было невозможно понять размеры комнаты. Банковские служащие лежали, свернувшись клубочком, в сломанных и скованных коконах положениях, продиктованных неровными стенами ямы, с компьютерами на коленях или на животе. Их лица были грязными и бледными, некоторые были в масках в пыльном воздухе. «Вы кого-то ищете?» — спросил молодой человек и подошел, чтобы помочь мне выбраться из стены. «Нет», — сказал я, затем сумел выговорить имя системного администратора.«Следуй за мной», — сказал он и показал мне сквозь трещины и дыры, ползать, карабкаться и скользить вперед, в зависимости от пространственных параметров. Что-то в том, как он извивалась, заставляло меня чувствовать, что его тянут или засасывают через проходы. Эта некая тайная разведка или воля разрушила банк и теперь заставляла его сотрудников принимать новые формы. Люди устроили рабочие места в самых неожиданных местах. Кабели тянули электричество во всех направлениях, освещая связи между ними.Я представил себе чудовищную и выдолбленную архитектуру, измельченные строительные материалы, вылившиеся в колоссальный муравейник, удерживаемые вместе Интернет-волнами и ферментированным органическим дыханием, раздувающимся в каждом туннеле. Хор пальцев на клавиатуре поднялся из глубины.

Мы проскользнули вокруг деформированной стальной пластины ногами вперед и в другую комнату. В его центре системный администратор сидела на подушке в позе лотоса с тремя экранами перед собой. Мышь покоилась на мраморном куске правой рукой.«Какого черта», — сказала она и, смеясь, посмотрела на меня. «Разве вы не должны были быть здесь десять дней назад?» «Да», — сказал я и начал придумывать отговорку, которая не имела для меня смысла, затем сделал шаг вперед, пнув ногой несколько небольших камней. Примерно через десять секунд они попадают в воду. «Не беспокойся об этом», — сказала она, отклонив мои извинения взмахом руки. ♦

(Перевод с датского Шерилин Николетт Хеллберг.)

Изменение поведения — по одному миму за раз

Мэр Боготы смог вдвое сократить смертность на дорогах благодаря использование мимов для улучшения дорожного движения и поведения граждан.

Примечание для читателей: Soch to Success — это еженедельная колонка, посвященная развитию навыков критического мышления для достижения успеха. Каждая статья содержит полезные сведения, инструменты и план действий.

Приходилось ли вам когда-нибудь резко останавливаться, чтобы спасти пешехода от удара вашей машиной? Это просто случилось со мной. Он не кричал и не прерывался, но да, это был внезапный, неожиданный перерыв. Невысокий и толстый мужчина средних лет в зеленом свитере и синей маске стоял прямо перед моей машиной и с недоумением смотрел на меня.

Пешеходная прогулка по улице многими считается безопасным поведением. А теперь представьте, что вам пришлось остановиться у нарисованной на дороге звезды? Это то, что мэр Колумбии сделал много лет назад, чтобы предотвратить гибель людей в результате пешеходной прогулки. Вы можете возразить, что у нас на многих дорогах даже не обозначены переходы «зебра», но это обсуждение в другой день — у нас все еще есть люди, умирающие в дорожно-транспортных происшествиях и железнодорожных авариях.

Мэр Антанас Моцкус, чья работа сейчас публикуется в Гарварде как тематическое исследование, использовал различные стратегии для изменения поведения жителей города, в том числе рисовал звезды на местах, где пешеходы погибли в дорожно-транспортных происшествиях.Математик и философ, Моцкус был ректором Национального университета в Боготе, Колумбия, прежде чем прослужить два срока — с 1995 по 2004 год — мэром столицы Колумбии.

В авторской статье «Искусство изменить город» он писал: «Когда я пришел в офис, движение в Боготе было хаотичным и опасным. Мы решили, что городу нужен радикально новый подход к безопасности дорожного движения. Среди различных стратегий мы напечатали и распространили сотни тысяч «карточек граждан», на одной стороне которых был изображен большой палец, показывающий вежливым водителям, и большой палец вниз, на другой, чтобы выразить свое неодобрение.За десять лет количество погибших в дорожно-транспортных происшествиях сократилось более чем вдвое ».

Гражданские карточки с отметкой «Нравится» за вежливых водителей и отметкой «вниз» за плохое поведение были частью успешной кампании по проверке случаев смерти в результате дорожно-транспортных происшествий в Боготе.

Еще одна новаторская идея заключалась в использовании мимов для улучшения дорожного движения и поведения граждан. Первоначально 20 профессиональных мимов следили за пешеходами, которые не соблюдали правила перехода: пешеход, переходящий дорогу, отслеживался мимом, высмеивая каждое их движение.Мимы тоже подшучивали над безрассудными водителями.

Программа была настолько популярна, что еще 400 человек прошли обучение мимам. За это же время количество погибших в результате дорожно-транспортных происшествий снизилось более чем вдвое, с 1300 до 600 в среднем в год. Идея артистов пантомимы была воспроизведена в Перу, Лиме, ​​также для предотвращения дорожно-транспортных происшествий.

В «Привыках к мышлению» на этой неделе мы возвращаемся к теме, которую мы обсуждали ранее, — к поведенческой экономике и подталкиванию. Эта статья состоит из двух частей и будет продолжена на следующей неделе.

Поведенческая экономика использует психологию для понимания принятия решений, лежащих в основе экономического результата, такого как покупка продукта. Исследование обращается к психологии, нейробиологии и экономике в понимании того, как люди ведут себя и действуют.

Поведение и последующие решения действовать оказывают влияние на людей, но они продолжают вести себя небезопасно, как человек в зеленом свитере, который переходил дорогу, скорее как подражатель, видя других перед собой.

Правительства и политики нанимают поведенческих экономистов, чтобы изменить поведение в правильном направлении. Это было сделано во многих странах, в том числе и в нашей.

«Зная, как люди думают, мы можем облегчить им выбор того, что лучше для них, их семей и общества», — написали Ричард Талер и Касс Санстейн в своей книге Nudge, опубликованной в 2008 году.

Также прочтите: Вы можете изменить игру с помощью «подталкивания»

Это то, что сделал математик-мэр Боготы.Он использовал идеи, влияющие на поведение, и разрабатывал решения, которые было нелегко упустить, и которые вносили изменения.

Анализ поведения учитывает три фактора, влияющих на поведение:

1 Индивидуальные факторы: Сознание собственного образа, быстрое и медленное принятие решений или предубеждения, вознаграждения и штрафы, временной фактор и т. Д.

2 Социальные Факторы: То, как люди думают и действуют, во многом зависит от окружающих их людей.Прыгать на сигнал во время движения, потому что тот, кто прыгнул впереди вас, является примером, или мусор в общественных местах, таких как парковка, дороги и т. Д., — еще один пример поведения копирования.

3 Факторы окружающей среды или дизайна: Выталкивания и другие элементы дизайна выбраны для изменения поведения. Они имеют внешний вид, как артисты пантомимы на улицах или сообщения по телефону.

В то время как мимы были стратегически размещены, чтобы влиять на поведение пешеходов и водителей автомобилей, они работали над самооценкой людей.Точно так же нарисованные звездами пятна стали напоминаниями как фактор дизайна окружающей среды, влияющий на поведение.

«Распространение знаний — ключевая задача современности», — сказал Моцкус. «Знания расширяют возможности людей. Если люди знают правила и чувствуют себя искусством, юмором и творчеством, они с гораздо большей вероятностью примут изменения ». Вот что он сделал. Он использовал творчество и юмор, чтобы влиять на людей.

Когда возникла нехватка воды, Моцкус появился по телевизору, принял душ и выключил воду, когда мылил, и попросил своих сограждан сделать то же самое.

Всего за два месяца люди использовали на 14 процентов меньше воды, экономия увеличилась, когда люди осознали, сколько денег они также экономят благодаря экономическим стимулам, одобренным Mockus — потребление воды теперь на 40 процентов ниже, чем до дефицита.

Моцкус пишет в своей заметке: «Когда город столкнулся с критической нехваткой воды, я публично дал обещание: не будет ни традиционного нормирования для управления кризисом, ни прекращения подачи воды. Вместо этого мы поставили цель добровольной консервации от 12 до 20 процентов; в итоге мы достигли экономии от 8 до 16 процентов.Чтобы проинформировать людей об этой политике, мы заменили сигнал «занято» на телефонах людей публичным сообщением, написанным либо моим голосом, либо голосом колумбийской поп-звезды Шакиры: «Спасибо за экономию воды».

Звучит знакомо. У нас был голос Амитабха Баччана, напоминавшего нам носить маску и сохранять социальное дистанцирование для борьбы с коронавирусом. Теперь в некоторых сообщениях говорится о безопасности вакцин. Правительства как в Центре, так и в штатах, поспешили проинформировать людей о пандемии.Еще до объявления о карантине в Мумбаи были рекламные щиты с предупреждением о безопасности.

В поведенческой экономике вы разрабатываете толчок, чтобы изменить поведение людей. Как руководитель проекта, руководитель отдела маркетинга или культурный капитан вашей компании, вы можете разработать стимулы, которые приведут к правильному изменению поведения организации или клиентов.

Вы можете создать форму, в которой кто-то должен отказаться, вместо того, чтобы получать больше подписей. Правительство Великобритании использовало это, чтобы заставить людей переходить на пенсионные фонды.Они увидели рост числа регистраций пенсионных фондов, когда по умолчанию форма была включена. Люди пытались отказаться.

Маркетологи большинства веб-сайтов используют это как маркетинговый инструмент. Возможно, вы заметили, что когда вы регистрируетесь на сайте, на нем стоит галочка о получении рекламных материалов, вам предоставляется возможность отказаться от этого. Точно так же вы можете спланировать изменение в общении и сделать его ВОСТОЧНЫМ — простым, привлекательным, социальным и своевременным, чтобы сделать его эффективным.

Я хочу оставить вас с мыслью о том, что вы делаете, когда хотите изменить свое поведение? На следующей неделе статья будет продолжена другими примерами поведенческой экономики и способами воплощения этих идей в нашей жизни.